Не забудем тех , кому мы обязаны жизнью.

Начало войны

За десять дней до войны я окончил Орловское бронетанковое училище, и меня направили в Минск командовать взводом курсантов в училище там. На четвертый день войны я подбил под Минском свой первый танк и сам горел в танке.

Наше училище решено было переправить в Ульяновск, и мы колоннами пошли под Смоленск. По дороге встретили офицера с солдатами, которые задерживали отступающих и тех, кто шел в сторону фронта. Так мы стали участниками первого заградотряда. Мы собирали потерявшихся и показывали им, куда двигаться. Потом офицер отпустил нас нагонять училище.

Отступление

По дороге мы ликвидировали диверсионные группы, которых в лесах было много. Они занимались саботажем, подрывали мосты, уничтожали узлы связи, перерезали телефонную связь. Осенью мы наконец-то оказались в Ульяновске, и началась учеба. Мы с другом каждую субботу писали письма Сталину с просьбами отправить на фронт. Начальство тогда на нас очень ругалось.

23 августа немцы нанесли самый мощный удар по Сталинграду за всю войну, и я видел, как горели город и Волга

Сталинград

В июне 1942-го меня отправили в Сталинград, где шли бои. 23 августа немцы нанесли самый мощный удар по Сталинграду за всю войну, и я видел, как горели город и Волга. На моих глазах немцы расстреляли пароход с ранеными.

Мало места для спасения

Если танк горит, то труднее всего выбраться из него стрелку-радисту и механику-водителю, потому что за броней очень мало места. Обычно танки загорались с моторной установки, и это было самое опасное попадание. А самое страшное для танка — это взрыв боекомплекта в машине.

Ранения и госпиталь

В Сталинграде я был тяжело ранен. Пуля попала в ребра шлемофона, но удар был словно оглоблей по голове. Вторая пуля попала мне в плечо, а третья — в грудь. Что было после, не помню: очнулся через несколько суток.

Меня эвакуировали в Казахстан. По дороге мы отстали от поезда, одну ночь переночевали в степи, а потом другой санитарный поезд довез нас до госпиталя. Там мне стало очень плохо, и врачи приготовили меня к списанию. Мне повезло, что в город приехали очень опытные врачи из Москвы.

Из госпиталя я сбежал и поехал в танковый центр в Саратове, откуда меня направили в механизированный танковый корпус генерала Вольского. С ним я участвовал в окружении группировки Паулюса.

 

 

 

В ноябре под Сталинградом я был ранен еще раз. Если бы пуля вошла глубоко, я бы не выжил: ранения в живот на войне почти всегда смертельные. Позднее я получил еще одно ранение, в ноги. Мелкие осколки врачи не стали вынимать, и они у меня остались.

Конец войны

После Сталинграда я участвовал в Курской битве, в Корсунь-Шевченковской операции, форсировании Днепра, Южного Буга, освобождении Молдавии. В мае 1944-го я попал Академию бронетанковых войск имени Сталина и на фронте больше не был.

Жизнь после Победы

На жизнь мне хватает, проблем нет. Главное, я нахожусь в коллективе. Я почетный председатель совета ветеранов 3-го гвардейского Сталинградского мехкорпуса и почетный член Московского комитета ветеранов войны. Часто езжу по местам боев. 1 февраля я встречался с Путиным на приеме по случаю юбилея Сталинградской битвы.